О КалининградеНормальный калининградец как ненормальный рвется в Европу.
Он спешит, он торопится и падает впопыхах, как будто чувствует, что в любой момент его могут подхватить под белы руки и развернуть к Московии передом, а к Европе задом (или наоборот), нагнуть и задать новый импульс.
В этой своей спешке нормальный калининградец не успевает досконально разобраться, как там в Европах все устроено, чертежей европейского дома, понятно, ему в руки не дают, и он, бедолага, делает все на стой страх и риск, на глазок, поддавшись первому впечатлению, и иногда оказывается в дурацком положении: окружающие начинают подозревать его в очковтирательстве.
О чем я говорю, спросите вы? О Южном вокзале, в первую очередь.
О! Южный вокзал! Эти главное ворота нашего города!
Он потрясает!
Эти крытые перроны немецкой работы!
Эти современнейшие поезда, не ведающие санитарных зон и прочих неприятностей и отважно переправляющие дорогих россиян через территорию Европейского союза.
Эти бравурные газмановские марши, под которые эшелоны уходят на восток, как на фронт.
Эти надписи на немецком: «Калининград-Берлин. С комфортом в сердце Европы»
В залах ожидания – только гранит, мрамор и позолота!
В центре зала – великолепный фонтан над которым парит золотая люстра, которая своим великолепием не уступает, подчеркиваю, не уступает своим товаркам в Лувре и Эримитаже!
Само здание вокзала, облицованное клинкерным кирпичом, представляет из себя произведение архитектурного искусства и одновременно является памятником старины.
Но стоит спуститься в туалет, что расположен под зданием вокзала, заплатить десятку, пройти в кафельные «чертоги», открыть декоративную дверцу, то здесь-то и можно обнаружить конец все этой Европы. Вместо привычного сантехнического изделия, вы увидите там такую металлическую штуку, которой последний раз пользовались в солдатском сортире, а кому особенно не повезло - в каком-нибудь следственном изоляторе или на зоне. Не знаю, как ЭТО правильно называется по-русски, на флоте мы называли такие штуки «дЮчками».
Дючка представляет собой ни что иное, как несколько усовершенствованную дыру в полу, над которой надо присесть на корточки (привет ветеранам, инвалидам и прочим пожилым и маломощным пользователям туалета на Южном вокзале) и постараться попасть точно в цель.
Судя по завалам вокруг той дючки, которая досталась мне для снайперской стрельбы, попасть задницей точно в цель получается ни у каждого гостя нашего города. Впрочем, выбирать им не приходится и все отправляется в этот говно-тир, или несут свое добро с собой, с комфортом, прямо в сердце Европы.
Вот вам картинка для размышления и медитации: Наверху – позолота и мрамор, внизу – несчастные люди, оставшиеся один на один с дючками.
Еще один набросок: альма матер моя, которой больше всего подошло бы имя педагогического института, добилась права называться Российским государственным университетом имени Иммануила Канта.
И вот буквально недавно, доча моя в этом самом университете приняла участие в олимпиаде по польскому языку, получила грамоту от РГУ и целую библиотечку книг на польском.
Я сам привез ее в корпус филфака на Чернышевского и сначала с гордостью провел по кабинетам и показал, где папа получал высшее образование, нахваливая ремонт и другие визуальные изменения, кои наш корпус претерпел за последние десять лет.
Лиза моя довольно скептически осмотрела убогие интерьеры, сморщила носик, проходя мимо буфета, а когда я по ее просьбе отвел ее в туалет, доча выскочила оттуда, как ошпаренная.
- Папа! Что это! – моя настоящая калининградка во втором поколении первый раз в жизни увидела загаженные до краев дючки.
- Папа! Как ты мог здесь учиться? Тут же кругом какашки???
Ну, что какашки? Дело житейское. Другой вопрос, а как они сочетаются с громким наименованием университета? Тут, братцы, надо или унитазы ставить, или вывеску менять. А то глупо как-то получается. Имя великого европейского философа и такое свинство, которое грубо диссонирует со звездным небом над нами и нравственным законом внутри нас.
Занимаются ли нормальный калининградец очковтирательством? – спросите вы меня.
И да, и нет.
Ему искренне хочется выглядеть презентабельно и по-европейски, но понять тот простой факт, что сами европейцы начали строить свою цивилизацию буквально из-под земли: с прокладки коммуникаций, дорог, трубопроводов, а не с мрамора, позолоты и пышных названий - нормальный калининградец не может.
Понять это не так просто, как кажется. Особенно нам, потомкам переселенцев, отличившимся тем, что первым делом они принялись выламывать в трофейных немецких особняках сантехнику, и строивших во дворах деревянные «скворечники», потому что так, на корточках, им было гораздо привычнее…
Валерий Скляров