Характер - он ведь как член, чем тверже, тем лучше. Но характер, как и член, не всем надо показывать.
Предупреждаю сразу - это юмор. Кто не понимает юмора - не тратьте время на прочтение)
Глава 2Нормальный калининградец не переносит разлуку с родиной.
Не то, чтобы он тупо тосковал по родимой землице во время автобусной экскурсии в Таллинн, или ностальгировал по «российской Прибалтике», сменив место проживания, или еще что-то испытывал такое банальное, покидая насиженный анклав. Нормальный калининградец после отъезда из Калобласти сначала охреневает от навалившихся на него впечатлений, а потом постепенно начинает хиреть.
Нормальный калининградец не понимает, как можно жить на территории, не огороженной со всех сторон надежными пограничными кордонами.
Когда нормальный калининградец проезжает на машине каких-нибудь 200 километров подряд и не натыкается на госграницу, у него начинается приступ агорафобии.
Теперь представьте себе в красках миллион человек, страдающих боязнью открытого пространства, при которой у каждой жертвы анклава появляется страх большого скопления людей.
А вдруг эти люди потребуют каких-нибудь неожиданных действий? К примеру: вступить в «Единую Россию», отправиться на строительство второй ветки БАМа, неожиданно посетить «Эрмитаж» или отслужить годик в армии.
Нормальный калининградец бессознательно испытывает страх, как только представляет себе необходимость перейти без провожатых Красную площадь, или безлюдную улицу где-нибудь в Новосибирске.
Беспокойство у нормального калининградца обычно вызывается страхом общественного позора в случае приступа паники или беспомощного поведения на публике, состоящей из жителей континентальной России. Нормальный калининградец уверен, что публика взирает на него, как на посла доброй воли с самого загадочного из островов страны, пришельца с дикого, дикого запада и страшно боится опозориться.
Боязнь того, что позор (к слову сказать, позор может быть самым разным. Если нормальный калининградец не может вспомнить даты жизни Иммануила Канта, это считается страшным позором) случится в общественном месте: в буфете «Большого театра», в кафе «Стена» в Калуге или на железнодорожном вокзале станции Черемхово – все это еще больше подстегивает фобию.
Нормальный калининградец, проживший в Калобласти более 20 лет, то есть с застарелой агорафобией, привязываются к дому, и находит невозможным покинуть свою крепость. Нормальный калининградец чувствует себя нормально даже принимает гостей с континента, если только сам находится в уютном пространстве, огороженном улицами Захарова и Ульяны Громовой. Этот закуток кажется ему подконтрольным.
Нормальный калининградец живет спокойно, если не покидает пределов Калининграда и не отъезжает от него дальше Светлогорска. При этих условиях он счастлив, работает, общаясь с другими людьми и при этом не испытывает приступов паники.
Безопасная зона – понятие широкое. Но в нашем случае оно полностью совпадает с границами Свободной экономической зоной «Янтарь».
Нормальный калининградец понимает свою уязвимость и ведет себя превентивно, заведомо ограничивая свою сферу обитаемости, тем самым ограничивая себя в возможности выбора учебного заведения, работы, и, как следствие, заработка.
Панический страх перед «континентом» заставляет нормального калининградца довольствоваться малым или очень малым.
«Москали» давно просекли эту фобию и нещадно ее эксплуатируют, заставляя бедного калининградца, страшащегося выйти за пределы, очерченные колючей проволокой и полосатыми пограничными столбами, работать за еду.
Нормальный калининградец иногда пытается покинуть пределы условно свободной зоны, чтобы подзаработать и набраться новых впечатлений. Но окружающий мир вне пределов Калобласти кажется нормальному калининградцу таким злобным, страшным, что наш герой старается любой ценой выбраться их опасного мира и вернуться в безопасное место на Каштановой.
Если вернуться по какой-либо причине не получается, нормальный калининградец теряет аппетит, потом сон, потом радость жизни, потом начинает доставать все чудесными рассказами про Калининград – землю обетованную. Потом пишет книгу про Калининград, издает ее и использует гонорар на то, чтобы бросить работу в ненавистной Московии, вернуться домой и как-то попытаться жить дальше, чувствуя себя спокойно под защитой польских и литовских пограничников.
Исследования открыли взаимосвязь между агорафобией нормального калининградца и проблемами с ориентацией в пространстве и времени. Нормальные люди могут поддерживать равновесие, соединяя сигналы вестибулярного аппарата с визуальной и проприоцептивной системами. У калининградцев пространственно-временной континуум нарушен. Они считают, что живут в западной Европе и являются потомками древних пруссов.
_______________________________________________________________________________
* Агорафо́бия (от греч. αγορά — площадь и φόβος — страх) — боязнь открытого пространства.
Валерий Скляров
Глава 2Нормальный калининградец не переносит разлуку с родиной.
Не то, чтобы он тупо тосковал по родимой землице во время автобусной экскурсии в Таллинн, или ностальгировал по «российской Прибалтике», сменив место проживания, или еще что-то испытывал такое банальное, покидая насиженный анклав. Нормальный калининградец после отъезда из Калобласти сначала охреневает от навалившихся на него впечатлений, а потом постепенно начинает хиреть.
Нормальный калининградец не понимает, как можно жить на территории, не огороженной со всех сторон надежными пограничными кордонами.
Когда нормальный калининградец проезжает на машине каких-нибудь 200 километров подряд и не натыкается на госграницу, у него начинается приступ агорафобии.
Теперь представьте себе в красках миллион человек, страдающих боязнью открытого пространства, при которой у каждой жертвы анклава появляется страх большого скопления людей.
А вдруг эти люди потребуют каких-нибудь неожиданных действий? К примеру: вступить в «Единую Россию», отправиться на строительство второй ветки БАМа, неожиданно посетить «Эрмитаж» или отслужить годик в армии.
Нормальный калининградец бессознательно испытывает страх, как только представляет себе необходимость перейти без провожатых Красную площадь, или безлюдную улицу где-нибудь в Новосибирске.
Беспокойство у нормального калининградца обычно вызывается страхом общественного позора в случае приступа паники или беспомощного поведения на публике, состоящей из жителей континентальной России. Нормальный калининградец уверен, что публика взирает на него, как на посла доброй воли с самого загадочного из островов страны, пришельца с дикого, дикого запада и страшно боится опозориться.
Боязнь того, что позор (к слову сказать, позор может быть самым разным. Если нормальный калининградец не может вспомнить даты жизни Иммануила Канта, это считается страшным позором) случится в общественном месте: в буфете «Большого театра», в кафе «Стена» в Калуге или на железнодорожном вокзале станции Черемхово – все это еще больше подстегивает фобию.
Нормальный калининградец, проживший в Калобласти более 20 лет, то есть с застарелой агорафобией, привязываются к дому, и находит невозможным покинуть свою крепость. Нормальный калининградец чувствует себя нормально даже принимает гостей с континента, если только сам находится в уютном пространстве, огороженном улицами Захарова и Ульяны Громовой. Этот закуток кажется ему подконтрольным.
Нормальный калининградец живет спокойно, если не покидает пределов Калининграда и не отъезжает от него дальше Светлогорска. При этих условиях он счастлив, работает, общаясь с другими людьми и при этом не испытывает приступов паники.
Безопасная зона – понятие широкое. Но в нашем случае оно полностью совпадает с границами Свободной экономической зоной «Янтарь».
Нормальный калининградец понимает свою уязвимость и ведет себя превентивно, заведомо ограничивая свою сферу обитаемости, тем самым ограничивая себя в возможности выбора учебного заведения, работы, и, как следствие, заработка.
Панический страх перед «континентом» заставляет нормального калининградца довольствоваться малым или очень малым.
«Москали» давно просекли эту фобию и нещадно ее эксплуатируют, заставляя бедного калининградца, страшащегося выйти за пределы, очерченные колючей проволокой и полосатыми пограничными столбами, работать за еду.
Нормальный калининградец иногда пытается покинуть пределы условно свободной зоны, чтобы подзаработать и набраться новых впечатлений. Но окружающий мир вне пределов Калобласти кажется нормальному калининградцу таким злобным, страшным, что наш герой старается любой ценой выбраться их опасного мира и вернуться в безопасное место на Каштановой.
Если вернуться по какой-либо причине не получается, нормальный калининградец теряет аппетит, потом сон, потом радость жизни, потом начинает доставать все чудесными рассказами про Калининград – землю обетованную. Потом пишет книгу про Калининград, издает ее и использует гонорар на то, чтобы бросить работу в ненавистной Московии, вернуться домой и как-то попытаться жить дальше, чувствуя себя спокойно под защитой польских и литовских пограничников.
Исследования открыли взаимосвязь между агорафобией нормального калининградца и проблемами с ориентацией в пространстве и времени. Нормальные люди могут поддерживать равновесие, соединяя сигналы вестибулярного аппарата с визуальной и проприоцептивной системами. У калининградцев пространственно-временной континуум нарушен. Они считают, что живут в западной Европе и являются потомками древних пруссов.
_______________________________________________________________________________
* Агорафо́бия (от греч. αγορά — площадь и φόβος — страх) — боязнь открытого пространства.
Валерий Скляров
@темы: обычная реальность